Hygiea
Гигея

Anya Taylor-Joy
   
ПАНТЕОН
греческий

СПОСОБНОСТИ
Исцеление — способна залечивать раны, снимать боль, убирать болезни, сращивать внутренние переломы долгим прикосновением и добрым взглядом. Не распространяется на сложные и глубокие заболевания, например рак, спид, оторванную голову, психические расстройства. В таких случаях может лишь смягчить симптоматику и спровоцировать ремиссию. На массовое чудо с исцелением разом всех посетителей какой-нибудь церкви сил не хватит, лечить может лишь одного, максимум двух за раз и после нужно отдохнуть. В зависимости от тяжести ранения/боли/перелома не обойтись без короткого отпуска в родном мире;
Заточенный ум — разбирается в человеческом устройстве настолько естественно, насколько дышит. Благодаря этому налету схватывает информацию о новых заболеваниях, ставит по мелким проявлениям и неявным симптомам диагноз, на грани знания и интуиции понимает, в каком случае какой травкой лучше заесться и когда без мытья рук не обойтись (всегда). Потенциально может стать лучшим врачом планеты Земля, если наверстает всё упущенное за века самоизоляции… и захочет стать врачом;
Друг змей — Гигея хорошо ладит со всеми живыми существами, но лучше всего взаимодействует со змеями. Поспособствовали долгие тысячелетия, проведённые вместе. Понимает их, они её, тянутся друг к другу чуть ли не инстинктивно. Легко забывают обиду за сцеживание яда. На парселтанге не разговаривает;
Оратор — обучила не одно поколение греков тому, как важно мыться, бриться и слушать радио Радонеж предотвращать появления болезней, а не просто лечить их. Сейчас это выражается в умении складно и ладно, убедительно говорить, в том, какое впечатление вызывает этим Гигея у простых смертных. Они буквально хотят к ней прислушаться и почерпнуть как можно больше знаний. В среднем, по крайней мере.

    ✦   ✦   ✦     

ЛЕГЕНДА
Гигея — богиня и персонификация здоровья, чистоты и превентивной медицины, одна из прославленных дочерей Асклепия, который Эскулап. Вечно сопровождала своего отца, заботилась о его змеях и часто выступала его заменителем, обращаясь к людям и помогая им. На Земле запомнилась своим вкладом в то, что стало гигиеной, крепко вошла в различные культуры атрибутами Гигеи — чашей и обвивающей её змея, ставшими символом медицины. Так и называется — «сосуд Гигиеи». Ещё ей посвящён LXVIII орфический гимн и в честь неё назван астероид. А больше и рассказать особенно нечего.

легендарные способности
ходить за отцом, заменять его в созвездии, рассказывать о мыле в душе — ничего особенно примечательного.

человеческие имя, фамилия
Мэри Роуз Кольт
дата рождения, возраст
20.03.1996, 24 года

место проживания
Лондон, Великобритания

занятость
студентка Королевского колледжа, волонтёр НСХ в больницах и госпиталях Её Величества.

    ✦   ✦   ✦     

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ ЖИЗНИ ДО ЕДИНЕНИЯ
Мэри — младшая дочь. Всегда получала мало внимания, всегда стремилась к большему. Переплюнуть старших, затмить средних, заткнуть их всех вместе взятых. Прибегала к различным методам: от провокаций, подножек и шутеек и до ночных бодрствований и кучи дополнительных проектов. С годами стала мягче, то ли добившись желаемого в нужной мере, то ли растеряв такую слепую любовь к родителям и заменив её чем-то более здравым. Но первые лет двенадцать своей жизни была просто невыносимой для трёх своих братосёстр и обожаема родителями.
В семейный бизнес её тоже перестало тянуть к пубертату. Сеть книжных магазинов это, конечно, замечательно, но ей хотелось что-нибудь посложнее. Чтобы с вызовом. Больше рисков, выше награды. В тот период Мэри перепробовала амплуа актрисы, каскадёрши, всерьёз прошла курсы дайвинга во время семейной поездки на Багамах, сходила на пару дней открытых дверей в пожарные части и полицейские участки, но остановилась в итоге на медицине. Престижно. Трудно. Никогда не перестанет быть актуальным. Чем не дело для жизни?
Родители оплатили обучение и вздохнули то ли с грустью, то ли с облегчением, когда последний птенец вылетел из гнезда навстречу взрослой жизни. Впрочем, Мэри рассталась с семьёй ненадолго. Через несколько месяцев после поступления с ней начало происходить странное. Сначала пришли вялость и утомляемость. Затем тональника стало уходить всё больше на то, чтобы скрыть бледный оттенок лица. Потом боли в груди стали меньше походить на невралгию и больше — камнем в груди, проявляясь всё чаще. Она упорно игнорировала все звоночки, потому что всю жизнь до того отличалась крепким здоровьем и потому что гордость не давала признать с честолюбием вместе, что у неё может что-то быть. В один прекрасный день Мэри потеряла сознание посреди коридора университета — а пришла в себя уже в больнице, в окружении встревоженных родных лиц.
Прогрессирующий ишемический инсульт. Аневризма. Врачи еле вытащили её с того света, но даже после прогнозы давали неутешительные. Мэри рисковала собрать полный букет, от необратимых последствий на мыслительные способности и до скорого повторного приступа, с которым уже ничто не поможет. Мэри отчаянно не хотела закончить вот так. Застрять инвалидом на иждивении или умереть во сне от того, что мозг зальёт кровью. Она истерически продавила родителей, те — персонал частной больницы. Должен же быть способ. Может, экспериментальное лечение? Может, что-нибудь заменить? Вставить? Что угодно.
Она слышала, что некоторые в университете всерьёз поклоняются богам. Даже устраивают маленькие кружки. Раньше Мэри смеялась над такими людьми. Она хотела всего добиться сама. Но тогда, болезнью и страхом смерти доведённая до предела, она уверовала. Стала молиться. Иисусу, Господу, Будде, Импхотепу, всем, кто затесался в клятве Гиппократа…
Откликнулась Гигея.

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ ЖИЗНИ ПОСЛЕ ЕДИНЕНИЯ
Гигея услышала зов. Они доходили до неё и раньше, издалека, из мира, с которым она так давно потеряла связь. Но этот получил отклик в ней, резонанс. Она пришла из любопытства и из естественного своего стремления — помочь. Но стало понятно, что ей не дотянуться чужими руками, обрядами, обращёнными к ней. Она обратилась к угасающему сознанию и предложила союз. Смертная согласилась.

Мэри вылечилась. У неё всё ещё относительно слабое сердце и сосуды стоит проверять каждые полгода, но экспериментальное лечение просто вытащило её с того света. Так считает семья и врачи, по крайней мере. Своим секретом она, они решили ни с кем не делиться.
Богиня не слилась с ней в единое сознание и даже никак, кажется, не задела её личность. Если только не поместилась в месте, где раньше была любовь к пудингу из почек и чипсам с рыбой. Они существуют как две разные личности, и большую часть времени Гигея остаётся наблюдателем. Совсем не молчаливым, впрочем — она постоянно побуждает Мэри делать что-нибудь хорошее. Не ради выгоды, а потому что. Они продолжили учиться по настоянию божества и из-за неё же стали волонтёром различных центров и больниц. Гигея с любопытством и энтузиазмом изучает этот мир и всё, что успело с ним произойти, Мэри учится быть лучшей версией себя или что-то такое.
Если, конечно, не устраивает очередной ссоры внутри своей головы и не провоцирует воплощение здоровья брать управление на себя — ради их общего блага.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СВЕДЕНИЯ
Учатся на третьем курсе, недавно снова съехали от родителей, чтобы спокойно завести дома южноафриканскую домовую змейку и любоваться её чернотой. Имеют права, но водить не любят. Наедине с собой говорят о себе в целом во множественном числе. Периодически по-дружески ругаются, но на самом деле Гигея для Мэри — как старшая сестра и наставница, какой у неё почему-то не случилось среди родни. А Мэри для Гигеи — то дитя, то клёвый ребёнок в классе, который учит всем новым штукам. И почему-то не любит сериалы на Netflix.

связь с вами

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

планы на игру
Заботиться об Аботе, в дальнейшем, возможно, ввязаться в сюжет — если щупальца утянут.

Пример поста

Цилле плохо спалось. Тревожные мысли не давали никакого покоя: с раннего утра эльфийка сидела на краю постели, наблюдая за тем, как свет проникает в комнату через плотные занавески, слушая то, как постепенно просыпалось поместье. Все вокруг было… очаровывающим, словно в сказке. Никогда до этого ей не приходилось спать на такой мягкой, большой постели, как и принимать такую душистую и пенную ванну. Это место было роскошным. Красивым. И это вызывало целый вихрь противоречивости. Во-первых, она не могла закрыть глаза на то, за счет чего здесь царила красота. Ей было стыдно смотреть на рабов, находиться с ними в одном помещении. Цилла отказалась от того, чтобы кто-то из них ее омывал, отказалась от дальнейших услуг, старалась все делать сама, даже если не понимала до конца того, что нужно делать. Это меньшее, что она могла для них сделать — избавить от лишней работы. Во-вторых, девушка была здесь как не в своей тарелке. Рассуждая логически, она заслужила присутствие здесь тем, что выполняет роль ученицы и помощницы, но это не добавляло Цилле ни уверенности, ни спокойствия. Она боялась того, что может одним своим присутствием оскорбить кого-нибудь из гостей или принимающей стороны. Еще ночью, когда они с госпожой Мойрани прибыли сюда, Цилла условилась сама с собой, что просто станет тенью Веласкес, это должно было решить потенциальные проблемы.
   Именно из-за этой договоренности с самой собой девушка не покидала своих покоев, хотя давно уже проснулась. Более того: за время бодрствования она успела одеться, заплести волосы, застелить постель и прибрать все возможные следы своего присутствия. Цилла все ждала того момента, когда ее наставница проснется и будет готова к выходу в свет. Но время шло, а момента этого все не наступало. Долгожданный стук в дверь оказался обманкой: слуга, которому открыть дверь Цилла поторопилась самостоятельно, сообщил ей о том, что госпожа Мойрани до сих пор спит, и предложил выйти к завтраку одной. В руках у него было какое-то одеяние, которое он предложил в тот же момент, когда эльфийка заметила это и опустила на платье свой взгляд. Цилла мгновенно перевела тему, мол, а нет ли возможности все-таки дождаться Веласксес? Слугу поведение девушки явно смущало, но он старался этого не выдавать. "Есть, разумеется," — сказал он, — "Но так вы, скорее всего, заметно опоздаете". Цилла вздохнула. Опаздывать ей никак не хотелось, это могло испортить и без того неизвестно какое отношение к ней, но выходить одной все же пока что было страшнее. "В таком случае я еще немного подожду, если вы не против". Она все это время держала слугу в проеме, выглядывая из-за приоткрытой двери. Выдержка последнего слегка сдала от вежливого обращения. Он кивнул, пробормотав что-то, поклонился и поторопился уйти. Что было к лучшему для него, ведь Цилла поклонилась в ответ, а это явно поразило бы его больше, чем все предыдущее.
   Затворив дверь, Цилла вернулась на уже привычное место. Она сидела строго прямо, от волнения перебирая один другим пальцы рук, и смотрела перед собой без цели что-либо видеть. Надежда на то, что вот уже через минутку появится госпожа Мойрани, слабела все быстрей с каждым прикосновением подушечек пальцев друг к другу. Нужно было отставить все это в сторону, не тянуть время зря и пойти одной. Этой здравой мысли вторил желудок, успевший уже несколько раз за утро побеспокоить хозяйку урчанием. Разве она не сумеет умно смолчать? С таким-то обширным опытом общения с людьми заметно выше статусом и/или возрастом за плечами. Разве кого-то она вообще заинтересует настолько, чтобы привлекать всеобщее внимание, общаться? Подобные рассуждения успокаивали, помогали набраться решимости. В какой-то момент этой самой решимостью Цилла будто бы заболела, принявшись ходить по комнате кругами. Она чувствовала, как от этого разгорелись щеки, как ноги будто сами несли ее к двери, но этого все не хватало для того, чтобы просто взять и выйти. От повторного стука в дверь эльфийка замерла, как вкопанная. В голове стало пусто. Тяжело выдохнув, она смогла подойти к двери и открыть ее полностью, не так, как в прошлый раз.
— Пора, — сказала она так, будто бы соглашалась, хотя слуга ничего и сказать не успел. И не стал: сначала он обошел Циллу, осмелившуюся перейти через порог и закрыл за ее спиной дверь, а затем, оказавшись снова чуть впереди, жестом руки пригласил ее следовать за собой. И Цилла шла следом спокойно, будто все волнения ее разом покинули. Они шли достаточно медленно для того, чтобы девушка успевала осматриваться по сторонам и любоваться. Особенно ей понравились цветы, попадавшиеся на пути следования. Их запах и вид будто бы помогал ей держать себя в руках, так, по крайней мере, нравилось думать самой эльфийке.
   А затем она вспомнила, как очарователен Тевинтер. Как приятен был слуху язык, какой интересной, хитросплетенной казалась культура. И какими были люди. Воспоминание это не пришло к ней само собой — этот оглушающий удар, отобравший у Циллы всякую возможность передвигаться, нанесли присутствовавшие в зале. Она так и остановилась, не зная, куда деть глаза, пока мгновениями позже не вернулось самообладание. Кашлянув и опустив взгляд почти что к полу, она поклонилась, постаравшись поприветствовать гостей и хозяев достаточно громко и отчетливо. После она села туда, куда указал слуга. Стало очень неловко. Цилла снова сидела так, как провела почти что все утро, и не знала, куда себя деть, чем занять и как испариться на месте.
— Прошу прощения, — выпалила она себе под нос с заметным неваррским акцентом, — Я забылась.