Xsackclude (Nug and Yeb)
Ксаксаклут (Наг и Йеб)

James Macavoy
   
ПАНТЕОН
миры Лавкрафта

СПОСОБНОСТИ
— Когда-то Ксаксаклут обладал способностью делиться на отдельных и разумных существ, однако сейчас довольствуется тем, что может управлять оторванными частями собственного тела. Обратно можно и не пришивать — само отрастет, однако по мере гниения мышц он теряет контроль над этой частью.

— Наг в своё время был обладателем чёрного огня, который подобно серной кислоте уничтожал всё и вся из-за своей температуры, за пределами людской физики. Пока подобный дар к нему вернулся, а вот раскалять предметы касанием он всё еще успешно может.

— Частичный метаморфизм, который Ксаксаклут пока не может полностью взять под свой контроль. Разные способности и формы Наг и Йеб мешают ему правильно сформироваться в собственном виде. Поэтому может опционально менять небольшую часть тела.

— Телепатия с теми, кто с ним находится в зрительном контакте. Раньше умело лучше, однако любым способностям пока мешает противоречивость собственных сущностей

    ✦   ✦   ✦     

ЛЕГЕНДА
Ксаксаклут — андрогинный потомок Азатота. Он олицетворяет собой безграничное желание. Обитал на планете Юготт вместе с его ближайшими родственниками, однако они вскоре покинули его из-за людоедских аппетитов Ксаксаклута.

Чуть позже Ксаксаклут разделился на мужское и женское начало. Наг и Йеб стали совершенно независимыми сущностями, которые порождали собственные потомства и готовились к разрушению мира. Им поклонялись во многих городах, а их символом стал Инь и Янь. Поклонение Наг и Йеб считалось наиболее омерзительным, однако их слава как богохульных близнецов простиралась очень далеко.

Самим близнецам поручено очистить землю к возвращению великих Древних богов. Считается, что сами никогда не посещали земли, однако создали два устройства, — Печь Йеб и Факел Наг, с помощью которых в чёрном пламени создавали инструменты для разрушения мира.

Также Йеб является основательницей культа Абхота.

легендарные способности
— Ксаксаклут существо андрогинное, поэтому и размножается посредством собственного деления. Самые известные тому примеры — Наг и Йеб, однако наверняка он мог создать еще миньонов поменьше.

— Сами Наг и Йеб уже не обладали такими свойствами, однако были на все руки мастерами. Они без труда изготавливали оружие для разрушения мира и могли уничтожить всё на своём пути чёрным пламенем (факел Нага как раз вобрал в себя его способности)

— Несмотря на свой относительно небольшой рост (10 футов), они были одними из самых прожорливых из Древних. Их скорости и неразборчивости мог позавидовать каждый.

человеческие имя, фамилия
Джеймс Декселл
дата рождения, возраст
4 апреля 1978 года, 34 года

место проживания
Великобритания, Лондон

занятость
нигде не работает, когда нет денег просит у друзей, или продает дурь, или ищет непыльную работу на пару дней

    ✦   ✦   ✦     

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ ЖИЗНИ ДО ЕДИНЕНИЯ
Джеймс родился в богами забытом месте. В Шотландии. В месте, где акцент у местных такой, что их с трудом понимают где-нибудь в Глазго. Именно поэтому проблем от окраин он отхватил превеликое множество: невысокий уровень грамотности, множество пьяниц (среди которых и его папаша), крайне узкий и сводящий с ума круг общения.

Тут речь ни о каком счастливом детстве не идет.

Они с ребятами жгли покрышки, брошенные машины, не брошенные машины, разбивали стекла и курили не то сигареты, не то травку на заднем дворе школы уже лет в 13. Словом, настоящее детство юного таланта, который ничего не хотел, не умел и просто не был способен в каком-то смысле.

Сейчас он представляет себе, что лучше бы отец пораньше ушел из дома или помер где-то от отравления алкоголем. Потому что на их с матушкой душу выпала участь жертв домашнего тирана. Отец бесился от любой ерунды. Растрепанных волос жены. Громкого кота. Или попросту плохой погоды. Он никогда не обращался к Джеймсу напрямую, а предпочитал вести коммуникацию через собственную жену. Наверное, из-за такого отношения у мальчика и начинала потихоньку болеть голова и рисоваться страшная деперсонализация.

Иногда он правда ощущал себя не собой, а неким третьим лицо. Иногда он не мог контролировать свои порывы злости и со стороны наблюдал, как может избить очередного задиристого соседа. Иногда без собственного ведома дерзил отцу, за получал очень и очень... ну вы можете представить.

И как ни удивительно, от всего этого было легче. В какой-то момент Джимми поймал себя на мысли, что отдавать руль управления собой кому-то в собственном сознании не так-то и плохо. Оно просто берет и делает без тряски за последствия и другие дурацкие мелочи.

И когда он был уже готов в свои 16 лет разобраться с домашним тираном — тот снова дал ему сочную оплеуху собственным уходом из семьи. А матушка... Говаривают, что она просто не пережила этого и повесилась через пару недель, но Джим об этом мало чего знает. Еще за пару дней до этого он купил себе билет на автобус в Эдинбург и уехал в новую жизнь.

Столица действительно дала ему новые возможности. Он познакомился с такими же покинутыми и бесперспективными душами, как и он сам. Они творили в Эдинбурге всякую мелкую криминальную гадость, курили в переулках дурь и просто занимались тем, чтобы свою жизнь окончить побыстрее и поприятнее.

Единственной отдушиной Джима было ходить в колледж вместо своего приятеля, которому это нахер не упало, но которому родители обещали скидывать на содержание за примерную учебу. Конечно, образование у Джеймса было ни к черту, однако голова была не до конца прокурена: у него неплохо получалось. Что-то. Экономика и юриспруденция шли неплохо, поэтому он загорелся мыслью открыть собственный не то притон, не то мексиканскую забегаловку.

Сам разобрался со всеми нюансами. Отлично подделал собственную кредитную историю и получил неплохую ссуду на развитие малого бизнеса, с которой благополучно свалил в Лондон "за новой жизнью". Так вот быстро перегорела его самая заветная мечта.

Справедливости ради, чуть-чуть за голову Джеймс взялся. В перерывах между однодневными интрижками и принятием запрещенный веществ, он неплохо так сдружился с нелегальными мигрантами, у которых было желание и порой возможности открыть собственное дело в туманном Альбионе. И он им помогал своими консультациями и опытом. А потом еще и отстегивал часть выручки за дурь, которую они распихивали по хотдогам или в двойное дно пластиковых стаканчиков.

Но в таких счастливых историях и бывает: финал у них не очень. Стоило только Джиму однажды случайно передознуться и... он мало чего помнит. В больнице не очнулся. Видел только какие-то нехарактерные сны и голоса в голове... что-то явно поменялось.

Его деперсонализация, от которой он почти избавился алкоголем и наркотой, вышла на какой-то космический уровень. Какие-то страшные споры в собственной голове. Ужасный рассинхрон собственный действий и намерений. Буквальные голоса в голове.

Вот только это оказалось вовсе не сумасшествие.

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ ЖИЗНИ ПОСЛЕ ЕДИНЕНИЯ
Наг и Йеб вовсе не подозревали, что печати поставят их в такое положение. Когда они пробудились и решили-таки наведаться на землю, которую стоило разрушить, их буквально начинало сливать воедино. Такие могучие Боги практически теряли частицы себя, вновь сливаясь в единого Ксаксаклута.

Конечно, множество времени, проведенного порознь, сказалось на их объединении. И Ксаксаклут более никогда не будет обладать едином разумом и целями: вмиг оно стало терзаемым двумя сущности, которые ослабили силу Древнего и вынудили его выбрать слабую жертву для прихода в этот мир.

Оно чувствовало невероятную тягу к разрушениям, страсть к уничтожению, однако ошиблось в тонкости людских побуждений — ведь Джеймс всегда занимался исключительно саморазрушением и ничем более. Да еще и его больной разум был будто бы расколот на множество фрагментов.

Ксаксаклуту было сложно познать этот мир из-за такого бестолкового носителя. Но и сил менять оболочку на что-то более вразумительное у него не оставалось. Слишком уж его разум терзали непримиримые Наг и Йеб. На всё у них чуть разные мнения. Разные чуть подходы. Но это "чуть" порой может обернуться ужасной путанностью мыслей. Едины они лишь в одном — вернуться в свои истинные обличия и продолжить создавать орудия для разрушения миров.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СВЕДЕНИЯ
— Ксаксаклут еще не окрепло, ведь его сознание разрывается между двумя сущностями. Именно поэтому они так хорошо обосновались в и без того нездоровом разуме Джеймса, пытаясь постепенно обретать силу и диктовать ему действия. Но эти действия порой у них расходятся, поэтому часто можно увидеть в них нелогичность и сбивчивость.

— У Наг и Йеб неутолимый аппетит, однако пока они набирают сил и пытаются утолить его изучением этого мира. Им не чужды людские пороки, наслаждение его дарами и всё остальное земное.

— В отличие от Наг и Йеб, у самого Ксаксаклута был чуть более мирный настрой, который частично передался этим двоим. Поэтому разрушение мира может отойти на второй план. Тем более сейчас оно занято изучением себя-нового и примирением своих частей.

— У этого бардака в сознании начинается еще больший бардак после дозы дури, однако через горы попыток Ксаксаклут поняло, что без этого им еще хуже.

— Наг и Йеб не привыкли сидеть без дела. Поэтому в новом мире только рады мастерить новые орудия и артефакты, чтобы однажды придать им истинную мощь и разрушающую силу. Осталось только хорошо овладеть этими вашими руками.

— Еще им нравится выращивать где-то на затылке дополнительный глаз, потому что в своей истинной форме они привыкли к полному обзору

связь с вами

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

планы на игру
Планы пока камерные — хочу к Абхоту и Гигее, а там посмотрим

Пример поста

Удивительно, как быстро его вставляло после первых же затяжек. Он не мог сдерживаться и растягивать процесс, но вместе с тем желал как можно дольше наслаждаться приходом. Вся его боль, ломота суставов и тягучесть мышц постепенно улетучивались, уступая место расслабленности и пустоте в голове. Да, этого было недостаточно, Вито чувствовал, но вместе с тем впервые за долгие месяцы употребил что-то крепче алкоголя или дрянных лекарств, которые выписывали его сыну. Запах травы, помимо прочего, возбуждал те самые воспоминания о прошлом, которые единственно грели его душу последнее время. Он молод, Марина тоже молода, у них вся жизнь впереди, потому что он уверен в том, что любит её так же, как она его. Все эти бесконечные поездки в Корею, свидания с ней, ночи проведенные вместе - пожалуй, лучше моменты в его жизни. А после пустота. Когда она кинула его, Вито обдолбался так, как не делал никогда до этого, в надеждах встретить хоть какой-то передоз. Нет. Мужчина махнул головой несколько раз, что отдалось щемящей болью и звоном везде, но прогнало ненужные воспоминания.

Только. Блять. Хорошее.

— Если бы я откинулся, то первый бы праздновал это, tesoro, — он зажал сигарету между тонких губ, ощущая приятный дым во всем своем теле, но вместе с тем удивительно быстро положил руку сыну на плечо, притянув его почти к самому своему лицу. Это был бы опасный жест для него самого, мужчина ощущал нездоровое и больное желание, но только сильнее вдохнул в себя дым и попытался расслабиться. Не в смысле спустить все на тормозах, Бериал был слишком близко, что даже тепло от него чувствовалось, в смысле, не думать ни о чем, кроме своего легкого прихода. — Но, блять, ты feccia, никакого права не имеешь так разговаривать со своим отцом, — тело было легким, и Вито с такой же непосредственностью скинул золу куда-то на диван, вместе с тем выдохнув сыну в ухо напоследок: «Запомни,» — и оттолкнул его от себя.

— Ничего он не зажимает, но, cazzo, я не могу нормально тратить деньги, пока любовь моя рядом. Она же знает, примерно, что я делаю и прочее. Но с этих двух я постоянно выбиваю пару купюр за мои моральные страдания с ними в прошлом. Впрочем... сука, как же меня это вставило, La gloriosa Vergine Maria fanculo.

Бериал протёр рукой ухо, видимо желая не просто пропустить мимо слова отца, но и физически избавиться от того, что он слышал. Он не обращал внимание на своё плечо, которое сейчас служило вместо спинки дивана для отца, хотя изредка бросал на мужчину свой взгляд, не опуская запрокинутой головы.

— О, non esitare, questo, posso giurartelo, lo ricorderт per sempre, — его губы было едва видно, но каждый звук, извлекаемый им, отражался на подрагивающем от них горле, обнажённым перед Вито.

— Хочешь проговорить di tua figlia? O preferisci che tolga il resto? Я ведь твоя семья, paparino.

— Знаешь, что мне всегда в тебе нравилось, Бериал? — Вито сквозь наступающий туман умудрился без проблем для себя  притянуть руку к чужому затылку и сжать волосы, по счастью, не такие короткие, в кулак, пока вполсилы. У него никогда не было желания более показательно проучить своего сына, но... но тот уже совершенно напрашивался. Даже через апатию, навеянную травой, проступали полно забытые чувства, эмоции и ощущения. Он был резким или агрессивным, лишь толкнул голову Бериала вперед, чтобы своими глазами, ну или глазом, посмотреть прямо на него со всей полной дерьма, которое в нем сидело всю жизнь. Как мужчина ненавидел и любил этого парня, желая уничтожить его или помочь одновременно.

— Sei un colossale pezzo di idiota. Ты cretino, каких еще нужно поискать. Чего ты, cazzo, хочешь? — даже трава не помогала ему сейчас успокоиться и сосредоточиться на себе, напротив, давая легкость действий. Он действовал так, будто голова парня вовсе не принадлежала его тело совершенно: рывком приблизился к нему, дыша ему в лицо, даже самокрутка едва не касалась чужой щеки, находясь в опасной близости. Так не ведут себя с собственными детьми, не думают о подобном и не чувствуют, но итальянец никогда не претендовал на звание хорошего родителя. Он был просто опасен для них.

— Ты не знаешь, что бывает? Che c'и da ridere? Pericoloso? Или моя любимая figlia хочет остаться без ёбыря-братца? — он был зол, потому что не мог удерживать в себе накопившееся. Просто болен. Всегда был болен. Не имел возможности закрыть глаза, сосчитать до десяти и забыть. Как и сейчас буквально выдыхал слова своему сыну в губы со всем презрением и ненависти к тому, и не мог поделать ничего, кроме как заменить желаемое злостью. Бериал всегда был его любимым сыном, иронично, и его никак не тянуло причинять тому вред. Хотелось, но... это было не в его власти.