Ubbo-Sathla
Уббо-Сатла

  

Robin Lord Taylor
   
ПАНТЕОН
миры Лавкрафта

СПОСОБНОСТИ
— Пожирание: способен поглотить всё, от предметов и людей до миров. Не мучается голодом, но, не знавший до единения иных способов проводить досуг, часто испытывает к поглощению плохо контролируемую тягу. Особенно в моменты сильных переживаний. Что иронично — находит всё на Земле дрянным на вкус, если это не касается только иных сущностей, забредших в этот мирок. Поедает быстро, много, разом, в своей истинной форме способен легко заставить испариться больничную палату в считанные секунды;
— Трансформация: частично или полностью принимает свой истинный облик. Тёмная масса, при необходимости перетекающая с большой скоростью, принимающая различные формы, пробирающаяся сквозь щели. Плотность массы зависит от воли Уббо. До единения он оставался относительно неизменным и не испытывал нужды к перемещениям, после единения же с постоянством и передвижением испытывает трудности. Часто растекается лужей в прямом смысле этого слова и не может собраться назад. В этом обличии регенерирует с ужасающей скоростью. Невнимательному прохожему может устроить трясину болота без регистрации и смс. То, что теряет, легко наращивает вновь. Может временно делить себя на части, но они не могут быть разлучены далеко и надолго иначе появится ещё один Абхот основная масса ослабеет, а отделившаяся — потеряет связь с Уббо и по сути умрёт, потеряв его свойства;
— Созидание: Уббо-Сатла, подобно своей более разумной части, приносит краски в жизнь и жизнь вдыхает в краску. На Земле его талант к этому ограничен мельчайшими организмами, по сути своей бактериями, которые распространяются, множатся по его желанию (или вследствие его эмоционального состояния). Невидимы человеческому глазу, могут вызвать индивидуальную аллергическую реакцию, в зависимости от своего объёма могут остаться незаметными человеку или принести серьёзный дискомфорт/микроскопические трещины/занести заразу.

    ✦   ✦   ✦     

ЛЕГЕНДА
Уббо-Сатла существует так давно, что о его происхождении есть десятки версий. Кто-то считает его прародителем многих Древних, кто-то - создателем жизни на Земле, и даже он сам не в курсе, что на самом деле он — нерождённый Азатота. Многие литературные источники и культисты верят, что он — начало и конец, тот, кому суждено поглотить Землю. Сам Уббо ничего о себе не считает. При неизвестных обстоятельствах, еще до великой божеской войны Уббо лишился рассудка, и, какое совпадение, одновременно с этим событием «породил» своего подозрительно разумного отпрыска Абхота. С тех самых пор Уббо-Сатла вёл жизнь бессознательную, не обременённую рефлексией, анализом и воспоминаниями. Извращённое размножение, сотворение множества мельчайших организмов, бытие в глубинах пещер — вот и всё, чем он занимался многие тысячелетия. Его не интересовали ни войны, ни деление миров, если он и участвовал в чём-либо, то бессознательно. Он был близок лишь к Абхоту, своему соседу, своей части, и то в том ограниченном, недоступном для человеческого разума смысле, в каком могут быть лишь Древние, лишь те, кто были едины.
Не было в жизни Уббо-Сатла разнообразия и особенного величия, в общем. Лежал себе, оберегал скрижали с мудростью Древних, даже будучи пленённым печатью. Пока не проснулся.

легендарные способности
Бессмертен, ненасытен, плодится без остановки, порождает других Древних.

человеческие имя, фамилия
широкой публике известен как Ричард ван Дейк | Richard van Dyck, настоящее имя — Брам Босманс | Bram Bosmans

дата рождения, возраст
11.12.1986, 34 года

место проживания
родом из Утрехта, Нидерланды; некогда имел квартиры/апартаменты/дома в каждой столице сытой Европы, теперь же довольствуется канализацией Женевы, Швейцария

занятость
эпатажный артист, великий фокусник, отличный шоумен и скандальная личность — до недавней трагедии; общественности успел запомниться номером, сделавшим его полоумным и отправившим девять его ассистенток на тот свет, слухами о крайне дорогостоящем и безуспешном лечении, а затем — пропал

    ✦   ✦   ✦     

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ ЖИЗНИ ДО ЕДИНЕНИЯ
Жизнь Ричарда можно было бы назвать вдохновляющей историей, не будь он таким распоследним мудаком.
Ребёнок строителя и учительницы, он никогда не стремился к созданию семейного гнездышка и скромной карьере. С детства Брама было жизненно важно выделяться. Нередко это заканчивалось конфликтами, а те — синяками. И не только со стороны сверстников, не понимавших его шуток, его закидонов, его интересов. Это никогда не останавливало мальчика. Он знал с самых малых лет, что был создан для большего, к большему же и шёл.

Он учился сносно. Постоянно пропадал после школы. Искал себя в разных активностях, перебирал все, что попадали под руку. Долгое время занимался бальными танцами, с тех пор поселив в родителях и многих одноклассниках веру в свою нетрадиционную ориентацию. Учителя отмечали его холодный рассудок, школьный психолог как-то в личной беседе сравнила его ум с умом рептилии. Браму сравнение запало в душу, он часто про себя так шутил в мыслях. Потом узнал, что это непрямая цитата из «Красного дракона» и психолог скорее пытался его оскорбить. Шутить не перестал, но делал это после с большим сарказмом.
Школьные годы пролетели незаметно.

В качестве карьеры Брам выбрал себе сцену. Какую точно — тогда ещё не определился. Он вырвался из крупного, но недостаточно Утрехта, порвал всякие связи с семьёй, которая при желании-то не смогла бы поддержать отпрыска, с их-то количеством ртов, которые нужно кормить, взглядами на жизнь и средним достатком, и уехал в Амстердам. Жил впроголодь. Брался за любую подработку, давился желчью, пока обслуживал заказы в ресторанах, чтобы по вечерам бегать на прослушивания. Долго это не приносило результатов. В ту пору юноша взял себе дурную привычку постоянно быть в непостоянных отношениях. Партнёрам, будь то женщины или мужчины, молодые или не очень, либо хватало ума сбежать от него через пару месяцев, либо он бросал их сам. Он не имел перед глазами никогда успешного примера отношений, кроме родительских, и отчаянно не хотел на них, заурядных, ни в чём походить — потому держал людей при себе на дальней дистанции и исключительно в потребительском смысле. Однажды это сыграло с ним злую шутку, но Брам отделался месяцем в больнице и шрамом на рёбрах. Зато закрепился во мнении, что постоянные отношения переоценены. Ему слишком ценна была его свобода, слишком сложно было кому-то доверять, от кого-то зависеть.

Взлёт случился неожиданно даже для самого Босманса, хоть он всегда был главным своим фанатом. Он подрабатывал в магазине для туристов, напротив открылась лавка для «магов и волшебников», Брам любопытства ради и смеха для решил заглянуть туда где-то через месяц — и его втянуло. Не потому, что ему нравились все эти фокусы и выступления. Это был подходящий инструмент. Для того, чтобы как хочешь выражаться, что угодно творить — а люди будут на тебя смотреть, как прикованные. При должном уровне шоу, разумеется. Для этого даже не нужно быть каким-нибудь там жрецом.

Брам взял себе псевдоним, одолжив фамилию у любимого художника, а имя у одного из бывших, вписался в кредит и стал «творить». Затея рисковала выйти самой дорогостоящей и пустой из всех, что у него были, но через месяц Рик стал выступать на сценах баров, через три ему предложили участвовать в шоу на умирающем телеканале, через девять — он стал ездить по стране со своими номерами. Его популярность росла в геометрической прогрессии, с ней же рос эпатаж его костюмов и количество скандалов с ним в медиа, пока он не взял высоту в 10 миллион просмотров на Ютубе и не стал колесить уже по всей Европе и паре штатов Америки. Его устраивал такой уровень вполне, поэтому дальше мужчина лишь закреплял свои позиции. Либо поражающими воображение шоу, либо сложными номерами, либо скандальными историями, с участием других артистов или не очень.

Этот период его жизни можно воссоздать по желтушным заголовкам разных интернет-порталов. «Известного волшебника застали в одном VIP-зале с главным сатанистом Брюсселя — совпадение, знак или разгадка популярности?», «Ричард ван Дейк рассказал в интервью BuzzFeed о домашнем бассейне с аллигаторами и любимых сапогах на высоком каблуке», «Ван Дрейк стал отцом двойни от суррогатной матери… кто же партнёр?». Зачастую ван Дейк делал то, что было хорошо для пиара, вне зависимости от его окраса, также часто он делал то, что просто ему приходило в голову. У него в самом деле был бассейн с аллигаторами и дети из пробирки. За теми и за другими ухаживали специалисты, пока Рик разъезжал по турне или развлекался богам известными методами. Он даже раздумывал слетать на Луну и дать представление там. Его агенты, кажется, успели взяться за переговоры со SpaceX, но скоро всё пришлось свернуть.

Ричард не потерял всё и сразу. Известность, пожалуй, даже нарастил, хоть о таких методах не задумывался всерьёз никогда, даже своим умом рептилии. Теперь же думать особенно не получалось. Он хотел сделать грандиозное шоу, а в грандиозном шоу участвовали грандиозные декорации. В первом городе всё прошло отлично, во втором что-то пошло не так — и массивная декорация со стальным каркасом свалилась на сцену прямо во время выступления. Девять ассистенток ван Дейка погибли на месте, сам Ричард был госпитализирован с тяжёлыми травмами. Его страховка всё покрывала, разумеется, он даже остался в плюсе и его адвокаты с финансовыми консультантами готовили мужчине хорошие вести. Вот только слушать их было некому.

Кости срастались, затягивались раны, а вот разум Брама ему не возвращался. Он не был овощем, но просто отупел. Едва ли осознавал происходящее. Пускал слюни, ходил под себя. СМИ эту новость с удовольствием обсасывали, пока агенты спорили о том, пора ли применять хоть как-то завещание ван Дейка. Семья в виде родителей, родственников и опекунов детей Ричарда, внезапно вспомнившая о любимом сыне, друге и папе, настояла на последней попытке — дорогостоящем лечении в Женеве. Он не шёл на поправку. Всё было кончено. И Рик, к счастью, не был в состоянии осознать всю глубину собственного падения… Пока со дна не постучали.

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ ЖИЗНИ ПОСЛЕ ЕДИНЕНИЯ
Уббо-Сатла вселился в травмированный разум случайно. Неосознанно. Его силы вернули Ричарду рассудок и память. Они слились, но не стали одним — как два осколка, неумело склеенные, разваливающиеся на сколах, рассыпающиеся. Эмоции, которых никогда не было в существовании Уббо, захватывают его, оглушают, и, переполненный, он прибегает к единственному, что хорошо знает. Ричард успевает вспомнить любимую медсестру, вспомнить всю заботу, которую она дарила и особые знаки, которая давала. А затем запоминает её бледное лицо, неестественно искаженное, залитое… грязью?..

Он оказывается в канализации. Медленно осознает то, что произошло, и не осознает вместе с этим. У него есть его мысли, обрывки, а есть что-то внутри, словно подсознание, вирус, программа, вписанная в него, заставляющая делать… что-то. Быть кем-то. Испытывать позывы, а затем… Его мыслительных способностей не хватает на то, чтобы всё это собрать воедино. А контроля не хватает на то, чтобы собрать себя. Лишь спустя бесконечное время Рик, что от него осталось, понимает, что он и есть грязь. Лужа. Без рук и без ног.
Хорошо, что рта у него нет тоже. Иначе подавился бы рвотой.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СВЕДЕНИЯ
Будут дополняться по мере игры! Задавайте вопросы в комментариях, ставьте лайки, подписывайтесь.

связь с вами
Гигея.

планы на игру
Встретиться со своим шугар сыном, выхуеть, научиться контролировать себя — или подавиться слишком большой табуреткой.

Пример поста

Глупость. Какая глупость.
Этот совсем извел себя, растерял, одичал от долгой изоляции. Был тенью себя, опасной, неразумной, такой голодной. Кастодия противилась ему. Противилась бы даже в случае, если бы он был целее. Его обрывки мыслей, сути были ей дики. Его изначальна суть как таковая была ей противоположна, чужда. Демон страха, тот, кто питается болью, отчаяньем, использует низость. Она не была такой, таких методов не одобряла. То, что вызывал он в ней, чувство ли, реакцию, можно было назвать отвращением. Отторжением. Непринятием.
Но этот был от нее далеко. До недавнего времени. Его песнь, безумную, нескладную, она слышала эхом, разносящимся по всем этим руинам и здесь, и там, в их родном мире. Живые, сами и их следы, были громче. Сначала она слышала только своего «друга», с которым вела беседу вот уже несколько дней. И тихое эхо сводов, помнивших многое, многое забывших. Затем Кастодия услышала других смертных. Собранных, уверенных, появившихся здесь не без цели, не случайно. Об их появлении она предупредила «друга», смутно догадываясь, во что это может вылиться, но рассчитывая на исход более мирный. Зря, конечно. Это была еще одна глупость, глупость с ее стороны - так близко общаться с Морталитаси. Особенно с таким. Параноидальным, мнительным, с запутанным разумом. Кастодия понимала. Чувствовала его намерения, но продолжала игру. И заигралась.
После того, как все было кончено, кончено было и с ней. Клетка. Мучительнее всего было делить ее с этим. Они были близко к друг другу, бесконечно, непозволительно, и он, чуя в ней угрозу, чуя пищу, пытался смешаться, захватить над ней власть. Даже в плену круга. Существо без ума, существо без всякого порядка. Она скручивала его, заставляла страдать, тесниться, но этот был слишком шумным, занимал слишком много места. На него уходило много сил. Даже в таком виде и состоянии он был сильным.
И Морталитаси поддается ему. Отдает себя. Ей остается только смотреть на то, как ее «друг» растворяется. Как медленно уходит жизнь из окружавших тел, как смертные теряют себя. Этот, движимый инстинктами, крупицами разума, сбегает. Будет плохо, если он вырвется наружу. Он убьет многих до того, как его смогут остановить храмовники. Такой могущественный, он смог бы таиться среди людей, мог бы стать одной из ночных страшилок, но за время заточения слабость коснулась его изнутри и полностью исказила. Он не будет осторожен. Он не осторожен уже сейчас.
И она может повторить за ним, стать такой же историей, если здесь также долго останется. «Друг» точно за ней теперь не вернется. Его больше нет.
Но здесь был другой смертный. Хитрый. Когда страх отдалился, когда его сущность перестала заглушать собой всякие звуки, Кастодия стала слышать его. Вслушивалась в мысли, становившиеся для нее постепенно все более отчетливыми. Сомнения, ядовитые, липкие, но... мотивация. Такая сильная. Даже через этот глупый круг Кастодия чувствует их. Они ее манят. Но она не может повлиять, не может взрастить, усилить. Остается лишь слушать дальше, краем себя ощущая бьющуюся об стены тварь. Этот становился дырой. Все в себя втягивал. Отвратительный.
Смертный решился. Спустился к книге. Богатый источник, но без определенной помощи бесполезный. Не зря «друг» держал Кастодию при себе - она рассказывала ему то, что видела в нем, что таит в себе этот фолиант. Смертный, впрочем, таил больше. С его приближением ее глаза становились его глазами, мысли сплетались в четкую словесную форму. Ашкаари. Тамассран. Ашретан. Хиссари.
Кунари. Она знала их. Разложенное по полкам мировоззрение, у каждого свое строго отведенное место. Место духов, магов завидным не было. С кунари не стоило иметь никаких дел. Как, впрочем, и с Морталитаси, разве ж это ее остановило? Тем более, что этот был иной. Он был смелей. Умней. В нем были зачатки великого. Он был готов поступить вне четких указаний, коснуться запретного. Они могли найти общий язык.
Ей чужда была надежда. Но был известен расчет. Проникаясь его эмоциями, его чувствами, Кастодия в какой-то момент обратила на себя его внимание, зная благодаря ему, что внешне это отобразилось легким свечением клубящегося дыма, тихим гулом. Не нужно было торопиться. Им некуда было. Покуда тот грызет камень и впустую тратит полученную только что силу.
- <Шанедан, ашкаари. Тот хиссрабас далеко. Я сообщу, если он приблизится. Таашас.>