Banshee
Банши

Karen Gillan
 
ПАНТЕОН
Кельтский пантеон

СПОСОБНОСТИ
Предвестник смерти. Банши чувствует близкую кончину человека или бога, но не способна предсказать день и час смерти на многие годы вперёд. Чтобы понять, близка ли смерть, ей нужно находиться рядом с человеком.
Оглушающий крик. Крик Банши похож на крик умирающего животного, плачь ребенка и старой женщины одновременно. Он раздается трижды и каждый раз слышится с разных сторон, поэтому по звуку невозможно отследить источник. Высокие частоты действуют на психику человека угнетающе, внушают страх до потери сознания. Банши способна оглушить и дезориентировать на время, если кричать будет в непосредственной близости к человеку. Богам может стать тревожно, но не настолько, чтобы задергаться.
Нечеловеческая сила. Разозленная Банши может сорвать дверь с петель или сломать кости человеку. Сила богов превышает ее силу в разы.
Метка. Разгневавший Банши получает метку на теле в виде ее руки или нескольких пальцев. По этой метке Банши может найти человека в любом месте и в любое время.

✦   ✦   ✦

ЛЕГЕНДА
Банши (женщина из Сид) — особая разновидность фей (плакальщица/покровительница рода), предугадывающих смерть. Принимают различные облики: от страшной старухи до бледной красавицы. Обычно ходят крадучись среди деревьев, либо летают. Издают пронзительные вопли, в которых будто сливаются крики диких гусей, рыдания ребёнка и волчий вой, оплакивая смерть кого-либо из членов рода. Появляются банши вечером или ночью, перед самым рассветом. Появление их может сопровождаться звуком, похожим на хлопанье крыльев. Увидеть их можно поблизости от дома, где живёт тот, кому суждено умереть. Иногда привидения заглядывают в окна жилища за несколько часов или даже дней до кончины, но чаще всего они стирают бельё у водоёма. Стирают они не что иное, как саван для будущего мертвеца. Другие варианты – выпачканная в крови одежда и окровавленные внутренности. Это занятие длится всю ночь. Приближаться к ним опасно – это чревато гибелью или травмированием излишне любопытного человека.

легендарные способности
Когда-то банши могли завлекать молодых мужчин, чтобы пить их кровь.

человеческие имя, фамилия
Iris Jean Murdoch – Айрис Джин Мёрдок

дата рождения, возраст
28 ноября, 1996

место проживания
США, Нью-Йорк

занятость
Программист фрилансер.

✦   ✦   ✦

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ ЖИЗНИ ДО ЕДИНЕНИЯ
Айрис потеряла родителей в пятнадцать лет в автокатастрофе. Из родственников у нее осталась лишь бабуля почтенного возраста. Тогда же начались и приступы гнева, сильно усложнившие их жизнь. Казалось, работа психологов не давала ощутимых результатов, а бабуля не знала, как поступить с беснующимся ребенком. Все изменилось, когда пожилая соседка предложила иногда сидеть с ребенком, пока бабуля занималась своими делами.
Соседка выглядела древней, но производила впечатление сильного и выносливого человека. Она не лезла за словом в карман и относилась к Айрис как к взрослой с первой минуты их общения. Шивон (так звали соседку) носила длинные седые волосы распущенными, не говорила о Бинго и походах в церковь, а за ее мутными от старости голубыми глазами скрывалось что-то настолько же интересное, насколько пугающее.
Айрис чувствовала, будто может быть собой рядом с Шивон, будто та понимает ее без слов. А Шивон совершенно не смущали драки девочки в школе, редкие случаи мелких краж и ненависть к любой групповой активности. Дом соседки был заполнен старыми интересными вещами, будто собирала их старуха на протяжении нескольких жизней. Она рассказывала сказки о мифических существах, живших среди холмов. Истории ее от современности уходили в дохристианские времена и начинались в далеких ирландских землях. Она рассказывала о жизнях дальних родственниках, о путешествиях. Только вот, когда старуха говорила о семье, голос ее не становился медовым, а глаза не блуждали мечтательно по старым фотографиям. У нее вообще не было фотографий, будто Шивон не хотела никого помнить, но ей все равно приходилось.
В восемнадцатилетнем возрасте, когда бабуля приболела и уже не могла сама передвигаться, Айрис пришлось устроиться на работу, чтобы сводить концы с концами, но зарплата была настолько мизерной, что им еле хватало на жизнь, не говоря уже о лекарствах. Тогда Шивон предложила сделать так, чтобы девочка ни в чем не нуждалась, но взамен она должна была впустить в себя Банши. Старуха сказала, что жить ей осталось недолго, а без нее Банши не сможет остаться среди людей.
Айрис хотелось рассмеяться и прогнать старуху, но вместо этого она спросила, откуда Шивон знает о скорой кончине. Та сказала, что просто знает.
Почему-то Айрис не считала, что Шивон выжила из ума. Одного взгляда в глаза соседки хватило бы, чтобы любой прикусил язык. Когда через несколько недель Шивон пришла за ответом, Айрис сказала “да”. Они вписали девушку в завещание, а само объединение состоялось еще через неделю. За это время Шивон молниеносно состарилась и будто бы иссохла. Ее лицо теперь было испещрено плотной сеткой морщин, на коже появились пигментные пятна, большая часть волос выпала, а спина согнулась так, что без палочки ходить она уже не могла. Теперь она действительно выглядела на 98 лет.
Сидя на веранде соседки, Айрис взяла Шивон за руку, заглянула ей в глаза и почувствовала как наполнения в ней стало больше. Прикосновение Банши к ее сознанию не показалось инородным. Там была ярость, гнев и желание сбежать - все это Айрис уже и так чувствовала. Теперь в ней была память очень старой и очень сильной женщины. Ее стало больше и ей это очень нравилось.
Покидая соседку в этот теплый летний вечер, Айрис отправилась домой и принялась за стирку. Всю ночь она не сомкнула глаза, а на рассвете издала истошный нечеловеческий крик. А потом еще и еще.
Днем Шивон нашли мертвой в ее собственной постели, а через пару дней ушла и бабуля. Айрис не довелось долго горевать, сразу после похорон обеих, она поспешно продала всю недвижимость и переехала в Нью-Йорк вслед за незнакомым ей до этого Томом О’Каллаханом.

Энья была первой матерью рода, который многим позже взял фамилию О’Каллахан. Она прожила долгую хорошую жизнь и умерла старухой в сорокалетнем возрасте. Точнее умерло ее тело, а тревога за бестолкового сына и дряхлого мужа так и продолжила жить, принимая гротескную форму седой женщины из Сид в белых одеждах. Энья не помнила себя, да и не была она больше той Эньей, что собирала дикие ягоды, готовила для всей семьи и пела об озорных фейри. Ее место заняла Банши, живущая одиноко в холмах. Она издалека наблюдала за семейством, потом за кланом, потом за деревней и городом, возвещая о приближающейся смерти дикими криками.
Шло время. Семейство то разрасталось, то рядело, подкошенное страшными болезнями, войнами или пьяными похождениями. Но ничто не трогало Банши.
В самом начале 15-го века появился младший сын О’Каллахана Родерих и был он тем, кто гуляет во снах по холмам. Родерих уродился завистливым и охочим до власти, которую старался получить любым способом. Из костей животных он сделал костяной гребень на манер тех, которым Банши расчесывали волосы в северном мире. Он перенес душу одного из таких в свой и положил его на подоконник. Когда Энья заглядывала в окна, нашла она гребень и взяла его себе. Однажды шел Родерих со своими братьями мимо ручья, где на камне сидела старая женщина и расчесывала свои длинные белые волосы костяным гребнем. Подговорил он братьев отнять гребень у старухи, а те не богатые своим умом и послушались. Бежали трое быстрее ветра и заперлись в доме. Всю ночь ходила старуха вокруг да выла так, что кровь в жилах стыла. А Родерих окропил гребень своей кровью, пошептал над ним и уничтожил. Душа его вернулась в оригинальное "тело", что спрятано в стране богов и фей в неведомом месте, куда смертные ступить не могут.
Банши оказалась привязанной к роду до тех пор, пока не получит свой гребень обратно. С тех самых пор ей пришлось идти туда, куда шли потомки рода, присматривать за ними и предупреждать о близкой кончине. Так добровольная забота о роде превратилась в тяжкое бремя, медленно маринуя свободолюбивое создание в собственной ярости, превращая любовь к потомкам в ненависть к ним же. Успокаивало лишь то, что О’Каллаханы считались истинным ирландским родом. Но и это у Банши отняли.
Сменялись века и в мире стало мало места для таких, как она. Пришлось начать подселяться к смертным, чтобы скрываться на виду. В роду еще рождались сновидцы, но тайну местонахождения гребня выдавать никто не желал. А потом о ней и забыли. Осталась лишь семейная библия, в которой сразу за именами потомков находился конверт с зашифрованным посланием и указанием на место тайника. Никто больше не помнил, что там значилось и как расшифровать послание, никому уже до этого не было дело.
В 18м веке семейство покинуло берега Ирландии и направилось в Новый свет. Пространства здесь было гораздо больше, но потомки мешались кровью с кем попало. Так в 1951 из северо-западной части страны семейство перебралось в Нью-Йорк и обосновалось в Бруклине. Дочь смешалась с выходцами из Индии и перестала быть О’Каллахан, а сын женился на итальянке и остался в Бруклине воспитывать своего сына Винсента О’Каллахана. Винсент вырос, уехал из дома учиться и женился на Мэри. Они осели в небольшом городке и родили Тома, который после учебы работал профессором литературы и жил в Нью-Йорке. Том был писателем и последним из О’Каллаханов. А еще он был сновидцем и этот шанс на освобождение Банши упускать не собиралась.

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ ЖИЗНИ ПОСЛЕ ЕДИНЕНИЯ
Почти восемьдесят лет Банши в теле Шивон приглядывала за Винсентом. Она была дружелюбной соседкой, случайной попутчицей, дамой из покерного клуба его жены. Затем Шивон нянчила малютку Тома, отгоняла от него злого пса, помогала встать, когда тот разбивал коленки. Банши любила играть с ними, пока они еще были маленькими и невинными. Они тянулись к ее длинным волосам, играли ее серьгами и улыбались, когда видели ее. Иногда они обещали освободить ее, когда вырастут. А потом они забывали, их сердца черствели, встречаясь с болью и утратой. У них появлялись более важные дела, а Банши оставалась в медленно стареющем теле зачастую такой же одинокой и озлобленной женщины, как и она сама.
После объединения с Айрис ей казалось, что все только начинается, что будет легко закончить многовековое заточение. Айрис прошла онлайн курсы и сделалась программистом при условии, что работать будет удаленно. Работать ей совершенно не нужно было, денег, накопленных за все эти годы, хватало на жизнь. Но Айрис настояла.
Иногда ночью она просыпалась не потому, что того хотела Банши, а от страха остаться одной и снова превратиться в пустую оболочку без историй и всего этого прекрасного гнева. Айрис часто злилась и Банши это нравилось. Айрис никогда не помогала соседям, не бралась поливать чужие цветы или кормить животных. И правильно - в присутствии Банши цветы вяли, а мелкие животные умирали. Словом, в их тандеме царила гармония.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СВЕДЕНИЯ
Айрис хорошо притворяется другом, доброй, заботливой, но знайте - внутри она жесткая и открытка ваша окажется в мусорном баке, где ей и место. Торт, впрочем, Айрис примет с благодарностью, торты она любит. Пироги, жареные кабачки, картошку фри тоже.
Сердце ее слегка оттаивает к маленьким детям, ведь ничего плохого они сделать еще просто не в состоянии. А плохого в жизни Айрис было много: неудачные романы, гнилые друзья и свиная кровь на школьных танцах.

связь с вами
Стучите к Азатоту, у него и тг есть.

планы на игру
Разорвать связь с потомком О'Каллаханов, поселиться в уединенном месте и иногда орать под окнами обречённых на смерть. Хочу играть все кельтское и кое-что личное.

Пример поста

- Поверьте мне, дорогая, такие заведения всегда набиты битком. Даже перед религиозными праздниками.
Седовласый мужчина преклонных лет медленно шел по улице под руку с высокой женщиной в черном. Та в опоре не нуждалась, как, впрочем, и в пояснениях. Но викторианское общества ясно диктовало ей определенные нормы поведения. Большую часть дама пропускала мимо ушей. А ту, что игнорировать никак нельзя было, выполняла, сжав зубы.
Ты можешь быть женщиной легкого поведения, продавать свое тело за деньги, пить алкоголь и употреблять опий, но без сопровождения мужчины будь добра не путешествуй. О том, чтобы не носить корсет вне рабочих часов речи и быть не может.
Раз уж тема зашла о ночных феях, наши герои как раз находились у одного из их пристанищ. Вывеска на трехэтажном здании гласила “Паровой котелок”, что невольно наводило на мысли об эвфемизмах и всякого рода метафорах. Один из увлеченных красотой этого словосочетания господин как раз остановился перед входом, подкрутил лихо завитые усы, откашлялся и, оглядевшись, вошел внутрь.
— А вы знаете, о чем говорите, дорогой, — женщина пожевала нижнюю губу — гадкая привычка, от которой она никак не могла избавиться. — Многолетний опыт работы детектива, полагаю?
— Совершенно верно. Многолетний опыт, — казалось на бледном покрытом морщинами лице мужчины появилось некое подобие румянца.
Пухлая корги завиляла тем, что у нее было вместо хвоста, и радостно тявкнула. Ворон, сидевший все это время на плече женщины, посмотрел на деймона осуждающе и прикрыл глаза, намереваясь продолжить спать.
— Прошу вас, — мужчина неловко поднялся по ступенькам на крыльцо здания и открыл дверь перед супругой.
Вместе с посетителями с улицы в лобби борделя впустили холодный декабрьский воздух и некоторую неловкость. Пока женщина снимала цилиндр, перчатки и зимний плащ с теплой подкладкой, а мужчина кормил корги печеньем, оставляя крошки по всему полу, вошедший ранее джентльмен остолбенел в дальнем углу большого зала. Его не раскуренная трубка торчала между зубов, а усы, казалось, поникли и больше не излучали той харизматичной силы, что прежде.
— Подайте нам красного вина и расскажите о спектре услуг, любезная, — женщина вручила верхнюю одежду подошедшему автоматону и, не дожидаясь супруга, направилась к мягким креслам.
В несколько широких шагов она достигла зоны отдыха, оставив пожилого мужчину далеко позади.
— О, мы сегодня не одни. Хорошо, — подойдя вплотную к единственному посетителю, голова которого медленно втягивалась в плечи, скрывая шею, она протянула руку. — Миссис Кейн.
— Очень кхм-кхм...приятно...кхм-кхм…
— Сезонная простуда? Вам следует быть осторожней в это время года. Говорят, соли для ванн помогают. Как вы сказали вас зовут?
Усатый посетитель пробормотал что-то, что можно было расслышать как Смит или Шмидт и, сославшись на неотложные дела, поспешил покинуть заведение. Ему на смену подоспел мистер Кейн, заняв кресло рядом с супругой.
— Кажется, разговоры в борделях ведут более дискретно, — протянула миссис Кейн, поглаживая кольцо с черным камнем на левой руке.
— Боюсь, всему виной ваш пол, Аделаида.
Женщина закатила глаза и с шумом выдохнула. Эта оговорка никогда не приводила ее в благоприятное настроение.
— Не утомляйте, Адам.