CHERNOBOG
чернобог

tihon zhiznevskiy
   
ПАНТЕОН
Славянский.

СПОСОБНОСТИ
— Создаёт вокруг себя область непроглядного мрака. Мир погружается во тьму настолько густую, что двигаться в ней становится ощутимо сложнее. Здесь легко потеряться, ощутить острый приступ клаустрофобии, паники. Тьма — далёкий отголосок силы Нави. В ней можно услышать шепот и голоса, чувствовать леденящие прикосновения давно умерших. Она не может причинить физического вреда, но является ловушкой для разума и может затянуть.

— Чернобог — властитель времени. Ускоряя течение времени для конкретного предмета, способен вытягивать из него жизнь и силы. Дом может обветшать и разрушиться, машина заржаветь, человек состариться или заболеть.

— Управляет мертвой плотью, будь то только что почившие или уже полностью сгнившие тела (скелеты). Чем ближе к поверхности, тем быстрее они поднимаются. Полностью подчинены воле Чернобога. Также способен управлять отрубленными конечностями.

— Общается с вестниками смерти — воронами. Птицы слушаются его и способны по указке Чернобога шпионить, сопровождать или даже нападать. Вороны — глаза и уши бога.

— Может стать причиной череды ваших неудач, бед и тревог. Взглядом заставит споткнуться на ровном месте. С другой стороны всегда благословит на тёмное дело (а в древние времена — на войну) и оно с большей вероятностью увенчается успехом.

    ✦   ✦   ✦     

ЛЕГЕНДА
Чернобог — могущественный бог в представлении славян. Сыну Рода, ему подчиняется само Время, он правит Навью — миром мертвых и забвения. Он приложил руку к созданию мира вместе с главным богом Родом и своим антагонистом — Белобогом.

Оружием Чернобога является меч, он с ним мастерски управляется, повергая своих врагов. Его магические способности позволяют божеству в мгновение ока менять его местоположение и оказываться в любой точке подземного мира. Несмотря на это бог предпочитает повсюду ездить верхом на пламенеющем жеребце.

У древних славян был очень развит культ Чернобога. До нас дошло множество капищ, вырубленных из темных каменных пород. Самого идола обычно изготавливали из дерева, а сверху обрабатывали железом. В качестве жертв ему приносили животных, причем убивали их на алтаре, чтобы непосредственно на него попадала кровь.

К сфере ответственности Чернобога относится Навь — мертвый мир. Он в нем не только правитель, но и пленник. При всех своих невероятных способностях он не может преодолеть его границы. Не позволяет он это сделать и тем людям, чьи души оказались в Нави. Впрочем, его силы распространяются и далеко за пределы мира мертвых.

легендарные способности
Владыка мертвых, тьмы, времени, зла, а также один из славянских демиургов. Он возглавляет своё собственное войско всех тёмных созданий славянского мира, способен обращаться в ворона, ястреба и даже василиска, а также воплощаться в разных обличьях и наделять силой своих последователей. Как демиург, может создать любое создание, питающееся от причинённого зла. При желании вернёт душу умершего из мира мертвых (однако цена может быть непомерно высокой). Способен как проклясть любое начинание, так и благословить его — если речь заходит о войне или мести, то молитва Чернобогу поможет ей завершиться успешно.
Уже долгое время он воюет с другими богами своего пантеона, расшатывая веру в них. Едва ли в Нави и Яви существует что-то, что сможет помешать его намерениям.

человеческие имя, фамилия
Балабанов Василий Игоревич.

дата рождения, возраст
05.08.1993, 28 лет.

место проживания
Россия, Омск.

занятость
Спасатель Центроспаса (главного управления МЧС России по Омской области).

    ✦   ✦   ✦     

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ ЖИЗНИ ДО ЕДИНЕНИЯ

[indent] Мама говорит: «А у Натуси сыночек в олимпиаде выиграл», самозабвенно намывая тарелки в цветастом фартуке. Вася насмешливо фыркает и продолжает ковырять ложкой кашу в тарелке, пытаясь высвободить нарисованных на дне рыбок из манного плена. Ему-то что?

[indent] Мама говорит: «А у Натуси сыночек такой молодец, в этой четверти одни пятерки у него», наглаживая шторы утюгом, пока Вася продолжает стоически помогать ей держать их прямо. Балабанов пытается не думать о том, что о достижениях сыночка Натуси в доме говорят чаще, чем о его собственных. Он на днях гол забил во дворе, например. И плевать, что попал по соседкой девятке. Главное ведь, что забил, правда?

[indent] Мама говорит: «А у Натуси сыночек такую открытку ей нарисовал красивую», хлопоча с тряпкой у старого серванта, смахивая с него многовековую пыль. Вася, насупившись, подпирает кулаком щёку и качает ногой в воздухе. Бурчит что-то невнятное и чихает, утирая нос, от блестящей на солнце серой крошки, посыпавшейся со старых сувениров, стоящих на верхней полке.

[indent] Вася, свесив ноги с лазалки, громко жалуется Петьке на какого-то подхалима, у которого мама всё всем про него рассказывает. Петька сочувственно поддакивает и делится пакетиком жареного арахиса. Балабанов заедает возмущение и успокаивается, отряхиваясь от песка, а то им еще Настаську встречать, а он весь чумазый.

[indent] Вот Петька — он свой пацан, и в огонь, и в воду, и в лес гулять по трубам, и от собак со всех ног удирать до старой стройплощадки, откуда их неприменно выгонит сторож (а всё потому, что в прошлый раз Вася утянул оттуда целый пакет пленки; зачем? да просто так, сжечь захотелось). В общем, Петька — настоящий друг. Не то что тот, натуськин сыночек. Васька его в глаза ещё не видел, но уже отчаянно невзлюбил.

[indent] Спустя неделю Балабанов от возмущения чуть не лопается, когда узнает, что мама свою Натуську на званый ужин позвала. Говорит: «Васенька, рубашку надень», а Васенька эту рубашку в шорты прогулочные заправляет и является в них как Иисус Христос народу. Дважды два во взъерошенной голове Балабанова складываются с поражающей для него скоростью, ведь за столом почему-то он не видит ни одного незнакомого детского лица. Только Петькино и Настаськино. Будь Васька постарше (и поумнее), там бы и закричал обличающее «Иуда!».

[indent] Натуся тем временем гордостью так и светится, начищенным ножичком отбивную нарезая. Вот вам и друг. Вот и товарищ. Вот и Петька, идеальный сыночек мамкиной подруги, про которого ей все уши прожужжали по телефону. Васька с таким кислым видом за столом сидит и молчит, что им бы только уксус глушить. Вася не глядя в тарелку пилит ножом картошину, а взглядом сидящего напротив Петьку. Натуся продолжает хвастаться достижениями своего сыночка, а мама слушать, солидарно кивая. «Да-да, молодец мальчик».

[indent] На следующий день Вася не гулять собирается, а на стрелку, которую он забил единолично без объявления войны. По-мужски порешать вопросы с Петькой. Вот и решает: Петька с мировой идет, а Вася сразу драться. Настаська бьёт их обоих пустой пластиковой бутылкой, а потом кулаками. Разнимает их только усталость и в пылу сражения выкрикнутое Петькой: «Да она всё придумывает!». Не придумывает, конечно, Васька оценки Демидова видит, но почему-то останавливается и утирает с моськи песок.

[indent] Мирятся они молча, распив по бутылке дюшеса. Лохматые, помятые, угрюмо хлюпающие, но в целом весьма довольные тем, что всё разрешилось, пусть и не без потерь. Васька дарит Петьке диск со старой отцовской музыкой, а Настаське собранные с соседских клумб цветы.

[indent] В целом, Васькины достижения — это соревнования по баскетболу, крепкая пять по физике, такая же крепкая три по литературе и хороший удар с любой своей конечности, в частности — с головы. Он особо не хвастается (да и считает, что нечем), и предпочитает трудиться руками, а не головой. В отличие от Демидовых, которые с радостными лицами уплетают бабушкины блины в Могильно-Старожильске, пока Васька делает грядки в огороде граблями. Просто Балабанов — он безотказный в помощи. Что попроси, всё сделает и не возьмёт ничего взамен — а просто потому, что надо. Что правильно. Ему так внутренний моральный компас подсказывает.

[indent] Компас и жажда похвалы. Хоть какой. Любой. Внимания. Сам того не замечает, но от лести тает. (А когда Петьку рядом вместо него комплиментами и благодарностями осыпают, как последний раз в жизни, сразу ненароком, по привычке, мрачнеет и ворчит, что балуют. Уж больно сильно въелось в него это с самого детства.)

[indent] Поэтому, может, и выбирает профессию спасателя. Но и, конечно, чтобы матери немного насолить. Она его куда-нибудь по знакомствам хочет пристроить, потому и отправляет учиться на престижную офисную специальность, чтобы всегда в достатке, тепле, комфорте, чтобы жену красивую найти, купить мамке загородный дом и кучу кур на зависть всем соседкам (и Натуське). А Вася возьми и сбеги. Вместе с Петькой, которого даже уговаривать не пришлось. Куда? Куда глаза глядят. Петькины смотрели в сторону Петербурга, а Балабанову не было разницы, в какую из столиц учиться ехать. Ему или поступать, или служить — третьего не надо. Монетку тут подбрасывать бесполезно. Васька выбирает два дня в поезде и не ошибается.

[indent] Демидов хочет стать адвокатом. Балабанов — работать в МЧС. В одной на двоих старенькой квартирке, которую им сдаёт шибко бойкая бабулька восьмидесяти лет, они уживаются вполне мирно, гармонично. Вася осваивает собственную школу ремонта: то полки приколачивает, то шкафы собирает. Он же готовит и выбивает из ковров пыль, отрабатывая удары, но кружку за собой никогда не моет. Впрочем, он об этом никогда не беспокоится — она чудесным образом всегда появляется вновь чистой, и его это вполне устраивает.

[indent] Балабанова устраивает всё. И ночные прогулки по Петербургу, и попытки затащить в стельку пьяного Демидова домой, и стойкое желание завести собаку, на которое каждый раз с ворчанием отзывается Мария Степановна. И даже бессонница Пети, его кошмары, все странности, желание закрыться. Васе не особо важно, о каких глупостях в своей нелепой голове грезит Демидов, поэтому всегда сидит полусонный с ним на кухне и пьёт крепкий чай, потому что завтра игра, ему надо быть в форме, но Петька-то — он важнее. Балабанов молчит, жуя размоченный в кружке сухарь, когда-то бывший пряником, и уводит придремавшего Демидова обратно спать, ещё некоторое время сидя рядом с ним, чтобы удостовериться, что всё в порядке.

[indent] После учёбы Петя с неохотой говорит про то, что надо домой. В Омск. С надеждой ждёт, что Вася поедет с ним. И Вася едет, но остаётся ненадолго — уходит в армию. Демидов с ним не прощается. Вместо него это делает Настя — она его обнимает крепко и долго, за них обоих. Передаёт какую-то безделушку — кулон на шнурке. Говорит: заговорённый. Балабанов носит его как браслет почти не снимая.

[indent] Для него год пролетает настолько незаметно, что когда он возвращается, то думает, что всё осталось как прежде. Ничего не изменилось. Демидовы — всё такие же вредные, избалованные зануды-заучки, которых он помнит с детства. Мир через розовые очки вечного позитивного настроя кажется сликшом ярким. Ослепительным.

[indent] Петя с Настей до сих пор жуют блины бабули, а Вася копает на огороде картошку. Балабанов часто пропадает на работе. То ли Омск — место такое несчастливое, то ли люди всё чаще начинают попадать в беды. Вася старается спасти всех. Особенно — Демидовых. В первую очередь, конечно, от самих себя. Но когда он сам опрометью бросается в сумеречный лес по одному только сообщению от Пети, но натыкается на нечто, спасти не удаётся уже никого.

[indent] Всё, о чём он мог только догадываться, о чём слышать, о чём рассказывал ему наедине Демидов, неожиданно становится правдой. Явью. Сном, от которого невозможно проснуться, не умерев. Тьмой. Обволакивающей, топкой, липкой, холодной. Он помнит только заросшую тропинку посреди густого леса. Помнит чёрный камень и сырую землю под разодранными в кровь коленями. Острые корни, впивающиеся в кожу. Голос. Второй. Такой страшный. Ещё никогда Балабанов не боялся ничего, как этого голоса. Гулкого. Идущего будто из недр самой земли. Он не чувствует ни своей кем-то поднятой вверх руки, ни острого лезвия, разрезающего ладонь чересчур глубоко. Кровь тёплая. Такая же липкая. Его рука опускается на камень, а порез медленно заживает. И вместе с ним в рану вливается кровь. Его. И чья-то ещё. Чёрная. Как тьма.

[indent] Чернобога. Он сам говорит. Говорит — только он. Говорит и показывает. Показывает Демидова, измученного кошмарами. Измученного. Доведенного. Мёртвого. Балабанов знает, что это неправда, но может ею стать. Сердце сжимается и кажется, будто перестаёт биться. Разум — непослушный, сам додумывает всё, о чем боится, воплощая ярко и спонтанно. Голос срывается, но Вася спрашивает: «Чего ты хочешь?».

[indent] И взамен получает то, то чего не может отказаться.

[indent] Он
[indent] разрешает.

[indent] Вася первый раз в жизни приползает за помощью. К Демидову, посреди ночи, после трёх дней небытия. Он обнимает его за колени и сперва невнятно бормочет, потом срываясь на истерику. Не понимает. Не помнит. Не хочет признавать. Бесконечно повторяет, утыкаясь лбом в острые коленки:
[indent] «Что... Что у меня в голове? Что это? Что?..»

[indent] А потом приходит Чернобог.

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ ЖИЗНИ ПОСЛЕ ЕДИНЕНИЯ
«огонь танцует на поле сомнений
и лижет кожу, облитую страхом.
где нет страха и сомнений, там нет и огня».
там нет меня.

[indent] Чернобог — пугает. Балабанова. Демидова. Шантажом вынудив Васю дать добровольное согласие на вселение, он получил над ним преимущество. И Чернобог этим охотно пользуется.

[indent] Ему неинтересны мирские дела, и в то время, пока Вася просто живёт, он находится на самой границе сознания, то утихая до незаметности, то напоминая о себе волной тревоги и угрозы. Чернобог не предупреждает, когда ему нужно взять контроль в свои руки. Он вынуждает Васю отдать его, подавляя и выкидывая куда-то прочь, в темноту потустороннего мира, в полнейшее бездействие.

[indent] За прошедшие полгода Балабанов успел пообвыкнуть, но каждый раз всё равно как в первый. Каждый раз страшно, что он что-то натворит. Причинит кому-то вред. И когда он видит перепуганное, полное отвращение лицо Демидова, Васе хочется избавить его от себя. Уже навсегда.

[indent] Чернобог не раскрывает своих целей прибытия в мир смертных, но и не спешит собирать сторонников. Он вынуждает Петю стать своим жрецом, угрожая убийством Балабанова в моменты, когда Демодов начинает противиться его воле.

[indent] Чернобог — учитель. Манипулятор. Зло в первородном виде. Но он никогда не причиняет его без причины. Следуя своему плану, он изучает, наблюдает, говорит, что и когда нужно сделать, но никогда не вмешивается в смертную жизнь. Лишь иногда, чтобы Вася не забывал, кто теперь у них главный.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СВЕДЕНИЯ
— Вечно голодный. Способен сточить весь холодильник и глазом не моргнуть. Первое, второе, третье — это для него только легкий перекус.
— Поэтому любит и умеет много и вкусно готовить. Без особых изысков, всё по-домашнему, знает наизусть все старые бабушкины рецепты. Любит острое и кислое. Не переносит режим питания Демидова, поэтому в свободные деньки таскает ему на работу «человеческую еду, а не эти твои хуйшираки».
— Спасатель от Чернобога. И в огонь, и в воду, и под завалы. Заживает на нём всё, как на собаке.
— Испытывает моральное удовлетворение от превосходства своего роста над среднестатистическими жителями Омска. «Посмотреть свысока» — это хлеб и соль Балабанова.
— Напрочь лишен чувства личного пространства. В упор не замечает чьё-то плохое настроение. Пристанет даже на похоронах с занятной рабочей историей. Ещё и тактильный до неприличия.

— После вселения Чернобога чуть ли не каждую ночь видит не то кошмары, не то Навь. Вечно проваливается в гудящую тьму. С каждым сном всё глубже. Никак не может этому помешать.
— Старается не говорить о Чернобоге, до сих пор почти отрицает само его существование. Постоянно успокаивает Демидова, зная, что тот чувствует вину за случившееся.
— На самом деле Балабанов созвучен с Чернобогом, но из-за природы и нрава последнего их мирное сосуществование практически невозможно.

— Держит дома ворона. На самом деле, это ворон Чернобога, но заботятся о нём Вася и Петя. Ворона зовут Гена и он посланник между миром живых и миром мёртвых. Когда Чернобог не хочет действовать напрямую, он посылает Гену в качестве проводника к нужному месту.

связь с вами
Телеграмом поделюсь через ЛС.

планы на игру
В основном личная линия, но если Петя захочет пить, курить и куралесить, то можно попутно пересекаться с глобальным сюжетом.

Пример поста

Со временем перестаешь скучать по солнечному свету: когда-то разграбленные берега далекой древности всегда были затянуты густым туманом, пришедшим поутру с моря — от полуденных лучей оставались лишь слепые пятна на хмурящемся небе и бледные блики на стоптанной земле, — и если бы не далекие жаркие страны острого полумесяца, то ставшая чувствительной кожа едва ли бы познала всю боль от боготворимого ранее солнца, принесшего с собой жизнь людям и погибель детям ночи; перестаешь скучать по бесконечному зареву, алеющему закату и заливающемуся красками предрассветному небу, а расположенные под потолком затянутые пыльной дымкой окна почти не пропускают полуденный свет в выложенное гранитом монолитное здание психиатрической больницы. Внутри стоит запах безупречной чистоты и легкой влаги, спирта и лекарств, на языке оседает металлический привкус заряженного гулом установок воздуха. Атмосфера тишины и уединения. Навязанное спокойствие и медикаментозное успокоение, призванное скрыть от любопытных посторонних настоящие крики и стоны больных. Идеальная звукоизоляция. В пустующих коридорах можно слышать, как потрескивает остывающий камень, как крошится под ногами надраенный кафель. Свет серых ламп заполняет собой все вокруг, не оставляя ни одного темного пятнышка: здесь можно рассмотреть каждую неровность, каждую впадину и вкрапление, но никогда зоркий глаз не заметит следов от ногтей на стенах, не увидит алеющих отпечатков на полу, не заметит тонких сломанных игл по углам. Здесь можно услышать, как вздрагивает в глухом крике камень — он хранит эхо голосов, отголоски просьб и молитв. Прислонившись к стене, можно услышать, как что-то по ту сторону мерно бьется, словно пытается выбраться наружу — это страх.

Это не Бетлем. У королевской больницы сочащееся черной кровью сердце разорвано на части ее хранителями. В Бедламе между галереями неясный плач и беспокойный ропот, лязг цепей и скрежет кандалов друг о друга. В Бедламе грязь, в нем холодная вода и голод, в нем капли пролитой крови слизывают с пола, едва доставая до них сухим языком, вывернув руки. Искалеченный разум здесь не лечат, его используют, а каждую ужасную смерть списывают на несчастные случаи и забывают. Здесь смех и гулкий раздраженный говор смешались с шумом ветра в садовых деревьях. Здесь жестокость как лекарство прописывали тем, кто о ней не знал.
В Вестеросе все иначе. В Вестеросе покой и чудотворное расслабление. В Вестеросской психиатрической больнице порой пустеют одиночные камеры и стальные прутья клеток. В ней, будто в склепе, замуровано струящееся по лентам капельниц лекарственное безумие. Таблички с номерами, серая форма, массивные двери и кодовые замки на палатах. Эта больница не просто место для душевнобольных: в ней для каждого находят свой подход, в ней свой распорядок и расписание, в ней забота и слежение, ею мягкая рука управляет твердо и непреклонно.

Это место — особое, у него свои тайны. У него в подвалах спят почившие пациенты, ждущие, когда же их наконец выпишут и заберут. В его подвал спускают на каталках привезенные из города навсегда уснувшие тела людей, а через тоннели приезжают пустые машины, чтобы их забрать. Это место служит перевалочным пунктом сразу для двух лагерей: для Старков и для черного рынка. Торговля мертвой плотью, проводимые волчьи эксперименты, порой живой материал для северных магнатов. И Райдер здесь лишь маленькая, по его уверению, шестеренка, следящая за тем, чтобы все было хо-ро-шо.
Этим мартовским вечером у него прекрасное настроение и компаньон, накрытый белой простыней — тот лежит на каталке, а Райдер сидит на ней рядом, пролистывая несколько фирменных бумаг пальцами у себя на коленях. Лампы спускающего их в подвал на несколько этажей ниже лифта порой мерцают своим ослепительно белым светом, цифры на дисплее медленно сменяются одна на другую. Еще один, случайный пассажир с холодными руками — одна из них свисает вниз, и Родрик, выталкивая каталку в стылое помещение, наклоняется вперед, чтобы поднять ее. Ледяные пальцы, но разницы почти никакой — тело само начинает остывать до здешней температуры, ее даже не успеваешь заметить.

Где-то на его груди лежат бумаги не совсем корректного учета: никаких имен, лишь порядковые номера, пол и дата. Всего два листа: прибытие и отбытие, подправленные Родриком на его собственное усмотрение. В первом вот-вот появится новая запись.
Он останавливается возле длинного высокого ряда камер с цифровыми замками около стены. Настоящая морозильная камера — идеальное место, чтобы что-то спрятать от любопытных глаз редких и чисто формальных проверок.

— Ячейка 27А, — Райдер проговаривает это вслух, вводя код на дисплее: щелкает механизм, дверца поддается и отворяется, в воздух врывается белый пар. Осталось только загрузить очередное тело в камеру и сделать пометку. Но кому его отдать? На растерзание волкам или в нечистый на руку черный рынок? Родрик, усмехаясь собственным мыслям, откидывает простынь с чужого лица, стягивает ее до груди и, упираясь руками в каталку по обе стороны от бездыханного тела, наклоняется, чтобы рассмотреть незнакомое лицо. Покой и умиротворение. Как и всё вокруг, как и у всех вокруг. Этот не был пациентом больницы, его без предупреждения привезли сюда в какой-то спешке, ничего не сказав, а просто передав почти что из рук в руки. — Кем же ты был? — у Рыцаря заинтересованная улыбка на губах, взгляд бегает по чужому лицу, пытаясь рассмотреть в нем что-то особенное. Но нет, ни одного воспоминания, лишь такая же гулкая тишина — все не важно, все будет хо-ро-шо. — Я о тебе позабочусь.